Нет сомнения, что животное нападет, если у него нет другой защиты от несущего смерть врага.

К какому же выводу нас приводят последние научные достижения? К тому, что драчливость не является основным свойством характера животных и тем более не может быть одним из основных инстинктов.

Современное определение инстинкта, предполагает, что инстинкт вызывается внутренними побуждениями. Эти внутренние побуждения возникают независимо от внешних обстоятельств — они непреодолимы, и если они не удовлетворяются, то животное явно страдает.

Существует, вероятно, не более пяти основных инстинктов: инстинкт питания, размножения, социального общения, сна и ухода за поверхностью тела. Когда тех или иных животных содержали в условиях, где они могли кормиться, спариваться, спать, содержать себя в чистоте, поддерживать общение со своими (правда, немногочисленными) сородичами и тем самым удовлетворять инстинктивные потребности, то они не проявляли ни агрессивности, ни беспокойства.

Когда животное нападает, оно действует быстро и энергично, и. казалось бы, вполне возможно назвать его действия инстинктивными. Неоспоримо, что у некоторых видов животных методы борьбы наследственные. Это всего лишь техника или сумма приемов, с помощью которых животное может защитить добытую им пищу или обеспечить себе самку. Но методы борьбы всего лишь отдельные элементы «форм поведения», которые помогают животному добиться цели. Однако животное не чувствует себя лишенным чего-либо, если один из таких элементов не найдет применения. Эти элементы полезны, но не насущно необходимы, и, как формулирует Джон Поль Скотт, «драка не голод».

Причины, провоцирующие животных на нападение, различны. У одних животных раздражение возникает быстрее, чем у других. Существенный фактор — место действия, то есть на какой территории находится животное — на своей, нейтральной или на территории противника.

По-видимому, на воинственность животного влияет и погода. Физическое состояние животного также может заставить его быть более или менее агрессивным. На быстроту реакции влияет также темперамент животных. Среди них встречаются флегматики, по есть и такие, которые готовы начать драку, если только увидят, что «упала шляпа» (в переводе на звериный язык это может означать опускание ушей). Склонность к драке может стать привычкой, приобретенной прежде в связи с неоднократными вспышками гнева. Однако все варианты причин агрессивности у животных не изменяют основного положения, заключающегося в том, что у них нет внутренней врожденной потребности в драке.

Когда упомянутые выводы станут широко известными, сумеют ли они повлиять на излюбленные людьми вымыслы?
Человеческая выдумка — чудесный дар, и этот дар становится еще более замечательным, если изобретательность не искажает фактов. Выдумка — искусство, однако в своем беспредельном действии Это искусство дошло до того, что появились утверждения, будто люди унаследовали агрессивность от своих предков-зверей.

Когда человекоподобный предок впервые слез с дереза и обнаружил, что для более активной жизни ему нужна более сытная пища, чем плоды и листья растений, то он принялся убивать животных, и, возможно, у него возникло ощущение своей вины перед ними. Однако несколько позже ему на помощь пришла общеизвестная психологическая увертка, состоящая в том, что убийство животных совершается в результате вражды с ними. Вскоре человек включил в свою языческую веру ритуал возложения собственных грехов на козу, корову, быка или цыпленка, и тогда их можно было приносить в жертву.

Теперь, после тысячелетних заблуждений, мы кое-что поняли: нам больше нет нужды превращать животных в козлов отпущения. Мы можем считать их последователями законов сдержанности — тех законов природы, которые легли в основу кодекса человеческих законов. Чем глубже мы будем изучать животных, тем лучше поймем, как много примеров их мирных действий мы можем использовать в наших человеческих взаимоотношениях.

По материалам
C. Кэрригер «Дикое наследие природы»